Давление со стороны Макрона привело к удалению двух авторских статей в газетах Financial Times (британская газета) и Politico. Более того, Financial Times после гневного звонка из офиса президента Франции опубликовала письмо Макрона с опровержением и критикой на удалённую статью.
В удалённой статье Financial Times под названием «Опасная французская религия секуляризма» критиковался Макрон за радикальный секуляризм и исламофобию, поляризующую французское общество.
По всей видимости, это и есть «свобода слова», которую с таким рвением отстаивают российские либералы, охарактеризовавшие Макрона «своим героем в эти дни»
Почему Франция снова и снова становится мишенью воинствующих экстремистов? Германия, Англия, Италия и даже Дания, где впервые были опубликованы неоднозначные карикатуры против Ислама, не испытали подобного насилия.
Причина проста: крайняя форма секуляризма во Франции и ее приверженность богохульству, что подпитывает радикализм внутри маргинализированного меньшинства.
С тех пор этот дуэт — секулярный и религиозный радикализмы участвует в убийственном танце.
Традиционный французский секуляризм требует от государства быть нейтральным и призывает уважать религии в общественной сфере, чтобы избежать роста религиозной нетерпимости.
Однако в наше время секуляризм во Франции трансформировался во что-то гораздо более экстремальное. Умеренный секуляризм, преобладавший ещё совсем недавно, в 70-ых годах, был заменен секуляризмом сам чем-то похожим на религию.
Это такая же система верований, в которой есть свои священники (министры правительства), понтифик (президент республики), служители (интеллектуалы) и еретики (любой, кто призывает к менее антагонистическому отношению к исламу, отвергается и описывается как происламский или левый).
Одной из определяющих характеристик этого нового секуляризма является пропаганда религиозного богохульства и, в частности, его крайнее выражение в форме карикатур, подобных карикатурам на Ислам.
Это объятие в полной мере проявилось после убийства учителя, который демонстрировал карикатуры в его классах, когда многие французские интеллектуалы восхваляли богохульство и недвусмысленно защищали право на свободное выражение.
Им следовало более тщательно обдумать свои слова.
В Западной Европе право на богохульство признано законом. Но одно дело — защитить свободу богохульства, а другое — с энтузиазмом призывать и пропагандировать к богохульству, как это имеет место во Франции.
Защитники богохульства призывают к свободе выражения мнения, но то, что делает богохульство, по сути, заманивает Францию в порочный круг реагирования на террор, что делает ее менее свободной и менее автономной.
В результате возникает замкнутый цикл: провокации, контрпровокации и деградация общества в ад. С радикализацией французского секуляризма количество нападений джихадистов в стране увеличилось.
Утверждая борьбу за свободу слова, гибнут ни в чем не повинные люди, мусульмане во всем мире отвергают французские ценности и бойкотируют продукцию страны, а французские мусульмане сталкиваются с ограничениями свободы выражения мнений [недавний инцидент с арестом и допросами нескольких турецких школьников во Франции за проявленное неуважение к карикатурам] во имя пресечения исламистской пропаганды.
Франция платит высокую цену за свой фундаменталистский секуляризм как внутри, так и за пределами своих границ.